Когда я у мастеров попросила роль в духе "хочу кросспол и ОБВМ", то они сказали "ик!", но не могли мне отказать.
Это была роль вообще на тему "пострадать". Я был вампир (не такой, как в VtM, а несколько другой), который был вынужден сотрудничать с охотниками за нечистью. У меня был "напарник", собственно, профессиональный хантер, чью волю я не мог нарушить, ибо наш договор был не просто бумагой или вассальной клятвой, а некой мистической связью.
Даже после того, как хантер сказал "Уходи, ты свободен", я еще какое-то время уже по собственной инициативе ходил(а) за ним и смотрела, не пытается ли кто напасть.
Как выяснилось, меня вообще планировали убить - всех вампиров, служащих хантерам, оные хантеры в конце концов убивали. Но мой добрый-добрый напарник Винсент на свой страх и риск меня отпустил. А потом его ВНЕЗАПНО короновали.
А до этого ВНЕЗАПНО у меня обнаружился брат.
Было много реально страшных моментов.
Король, который не имел право на корону, и его личная охрана, состоящая из вервольфов. Этот-то король и оказался моим братом.
Истинный наследник престола, которой не мог был коронован, поскольку на момент разыгрываемых событий был не то чтобы особо жив. Но при этом ходил, говорил, всех лечилд и вообще был живее всех живых.
Девочка-послушница, в сознание которой вселился давно погибший хантер. Все эти ее мгновенные переходы от лапочки-девочки к свихнувшемуся старому врагу нашей семьи и обратно.
Неожиданно появляющиеся в поле зрения листки с пророчествами и старыми легендами, письма и картинки.
А еще мой персонаж был очень галантным кавалером, блин)) Картина номер один: движуха-заваруха, женщина-вервольф (персонаж Милены) нападает на хантера и оглушает его, я оглушаю ее, а когда все закончилось и все прочухались иду к ней извиняться в духе "сударыня, простите мне за то, что я вас оглушил. Ничего личного, просто я выполнял свой долг, а вы напали на того, кого я поклялся защищать". Смех в том, что по ходу игры мне дважды приходилось ее оглушать. А потом, когда другие персонажи на нее напали, я приходил ее исцелять (я мог это делать, даже мертвого мог поднять). Она меня потом называла "рыцарёнок".
Картина номер два: молодая цыганочка (Мириэль) сидит на полу и держит кол в груди своего
ОБВМ меня догнал уже после игры, когда Гэлли и Гакхан стали радостно намекать мне, что мы были не просто напарники (предполагалось, что мы будем почти Холмс и Ватсон - один думает, второй всех лечит), а у нас был натурально пейринг